В этом разделе мы расскажем о трех делах, которые, на первый взгляд, очень разные. Между тем, при ближайшем рассмотрении, легко обнаружить в них общее: роль государства и его институтов. Во всех трех делах государство требовало (и требует) экстрадировать в Россию подозреваемых им, государством, лиц. В двух случаях к мнению России западные страны – Франция и Италия – не прислушались. (Мне знаком еще один случай: не выдала российского бизнесмена Сачкова и Чехия). Думается, что и Великобритания тоже не выдаст России запрашиваемых ею лиц.
Как говаривал анекдотический герой: однако, тенденция. До такой степени, что группа лиц – российских граждан – выступила с инициативой объявления моратория на экстрадицию до тех пор, пока государство
Российское не научится соблюдать свои же законы. Вот текст этого обращения:
«Российские правоохранительные органы поражены коррупцией, чутки к сигналам политической власти, неоднократно замечены в отстаивании своих бизнес-интересов - все это не может не подрывать доверия к запросам об экстрадиции, исходящим от Генпрокуратуры РФ. Между тем экстрадиция – важнейший институт межгосударственного сотрудничества в правовой сфере – в России зачастую используется в качестве одного из инструментов беззаконной расправы над людьми.
Даже при всей формальной правильности присылаемых из России запросов (что бывает далеко не всегда) нет гарантий, что, подписывая решение о выдаче подозреваемого на родину, вы не соучаствуете отдаче человека на заклание. С высокой долей вероятности экстрадированный в Россию не получит доступа к компетентному и независимому суду, а будет под видом судебной процедуры репрессирован.
И в этом смысле «простых» дел об экстрадиции в Россию не существует: тяжкие обвинения в преступлениях против личности в действительности могут маскировать преследование предпринимателя, у которого с помощью недобросовестной правоохранительной машины пытаются отобрать бизнес; под видом обвинений в экономических преступлениях российские власти часто пытаются свести счеты с политическими оппонентами .
Сейчас каждое должностное лицо западных государств, взаимодействующее с российской стороной по вопросам экстрадиции, должно отдавать себе отчет в том, как много зависит от его решения. Всякий раз на карту ставится жизнь конкретного человека, жизни и здоровье его родных и близких.
Возвращенный в Россию человек неизбежно столкнется с негуманной системой, которая не будет считаться ни с какими его конституционными правами. Обвиняемый может погибнуть в российском СИЗО из-за неоказания ему необходимой и минимальной медицинской помощи, как это было с юристом Сергеем Магнитским. Свидетеля могут забить до инвалидности следователи, если он не согласится давать нужные показания - именно это произошло с испанским гражданином Антонио Вальдес-Гарсия, проходившем по «делу ЮКОСа». По сфабрикованным обвинениям в России людей могут дважды осудить за одно и то же вмененное в вину деяние – примером здесь служит уголовное преследование Ходорковского-Лебедева.
Мы - приверженцы той точки зрения, что экстрадиция должна приближать момент наступления справедливого судебного решения по существу дела, она ни в коем случае не может закрывать для человека всякий доступ к правосудию. Оправдательные же приговоры в российских судах составляют менее одного процента и воспринимаются самой судейской корпорацией едва ли не как чрезвычайное происшествие.
Поэтому мы выступаем за введение моратория на рассмотрение европейскими судами экстрадиционных запросов российской стороны. Любой иной подход, на наш взгляд, вовлекает органы западной юстиции в процессы, за конечную добросовестность которых нет никакой возможности ручаться.
Российское правительство злоупотребляет механизмами международных договоров об экстрадиции и правовой помощи, системой Интерпола, иных многосторонних конвенций по борьбе с международной преступностью для преследования невинных людей - своих политических оппонентов, либо тех, чью собственность путинские чиновники отняли или хотят отнять, либо просто тех, с кем сводят личные счеты.
Мы призываем все страны доброй воли выработать механизмы, как на межгосударственном так и на национальном уровне, которые надежно предотвратили бы их национальные правовые системы и механизмы международного правового сотрудничества от злоупотреблений со стороны российских властей. До выработки таких эффективных механизмов должен быть введен полный мораторий на все виды правового сотрудничества с Россией, включая исполнение запросов на экстрадицию, на оказание правовой помощи, на выполнение поручений в рамках системы Интерпол.
Вы можете написать требование своему правительству, воспользовавшись помощью нашего сайта, а можете сделать это любым другим способом.
Предлагая эту крайнюю меру, мы искренне надеемся, что в скором времени правовой нигилизм, захлестнувший правоохранительную и судебную системы России, будет обуздан, и мы вернемся к полноформатному сотрудничеству с ЕС по делам об экстрадиции.
Подписали:
Наум Ним, главный редактор журнала «Индекс-Досье на цензуру»
Григорий Пасько, журналист, директор Фонда поддержки расследовательской журналистики
Григорий Чхартишвили, литератор
Людмила Алексеева, председатель Московской Хельсинкской группы
Сергей Ковалев, правозащитник
Владимир Буковский, правозащитник
Наталья Фатеева, актриса
Лев Пономарев, правозащитник
Алексей Симонов, президент Фонда защиты гласности
Нина Катерли, писатель, правозащитник, член Русского ПЕН-центра
Виктор Шендерович, литератор
Юрий Вдовин, правозащитник
Эрнст Черный, правозащитник
Лидия Графова, журналист
Юрий Шадрин, правозащитник
Юрий Шмидт, председатель Российского Комитета адвокатов в защиту прав человека
Андрей Затока, сопредседатель Совета МСоЭС
Юрий Рыжов, академик РАН, лауреат Государственной премии
Михаил Кригер, Союз солидарности с политзаключенными
Артем Кубышкин, Союз солидарности с политзаключенными
Сергей Давидис, Союз солидарности с политзаключенными
Татьяна Монахова, библиотекарь
Этот комментарий был удален автором.
ОтветитьУдалить