В Лондоне продолжается судебное разбирательство по иску бизнесмена Виталия Архангельского к банку «Санкт-Петербург». Для известного российского адвоката Вадима Клювганта, который в деле не участвует, но неоднократно работал в иностранных юрисдикциях (например, представляя Михаила Ходорковского), процесс в британской столице стал поводом еще раз проанализировать, чем отличаются суду «у них» и «у нас».
Процесс в лондонском суде по спору между банком «Санкт-Петербург» и супругами Виталием и Юлией Архангельскими примечателен во многих отношениях, и наблюдение за ним даже извне даёт весьма богатую и акутальную пищу для размышлений.
Об одном важном аспекте уже приходилось писать: британский суд, последовательно и невзирая на лица, учит правильному пониманию уважения к себе, подкрепляя эти уроки нешуточными санкциями за любое проявление неуважения. И необратимой утратой своего доверия к тем, кто позволяет себе не уважать суд. Не исключено, что этот вопрос вновь может стать предметом рассмотрения британского суда в связи с обнаружившимися в ходе слушаний в Высоком Суде Лондона фактами разглашения банком (без разрешения суда) сведений об обстоятельствах, связанных с обеспечительными мерами, путём представления этих сведений российским следственным органам. Попытка получить дополнительную выгоду, действуя одновременно в нескольких юрисдикциях всеми доступными (но не всегда корректными и добросовестными) способами, не всегда является оптимальным способом защиты своих интересов. А иногда такая игра бывает и очень рискованной, особенно если одна из юрисдикций дорожит своей репутацией и всерьёз требует уважения к себе и своим решениям.
На фоне того, как тщательно и деликатно подходит британский суд к источникам доказательственной информации и обеспечению её конфиденциальности в интересах сторон и суда, нельзя не обратить внимание на контрастный подход к тому же российских правоприменителей. Например, следователей, которые, всё чаще с лёгкостью необычайной и без всяких законных оснований, изымают и используют и конфиденциальные материалы адвокатских досье, и показания адвокатов об обстоятельствах, составляющих адвокатскую тайну. А российские суды такому подходу не препятствуют, а порой и прямо его поощряют...
Другое важное обстоятельство, на которое нельзя не обратить внимание при ознакомлении с опубликованной стенограммой лондонских судебных слушаний — трепетное следование суда принципу непосредственности и устности судебного разбирательства. Все детали, вплоть до мельчайших, скрупулёзно выясняются при перекрёстном допросе свидетелей и исследовании содержания письменных доказательств. Суд не только не препятствует в этом сторонам и никого не подгоняет, не только создаёт все условия для состязательного спора равноправных сторон, но и сам активно и осмысленно участвует в исследовании доказательств, удостоверившись вначале в том, что вопросы и документы проясняют те или иные аспекты дела.
Такое исследование доказательств требует от всех участников процесса очень тщательной подготовки. Оно может быть довольно непривычно и некомфортно тем, кто привык работать в российских судах с их вечной спешкой и зачастую «конвейерным» подходом к рассмотрению дел. Бесстрастная стенограмма довольно богато иллюстрирует дискомфорт, испытываемый на свидетельской трибуне некоторыми нашими соотечественниками, даже из числа юристов и менеджеров крупного банка. Между тем, не приходится сомневаться, что все свои выводы британский суд будет основывать именно на результатах исследованных им доказательств, а не на чём-либо ином, тем более «привходящем».
Наконец, при таком подходе суда наглядно проявляется высокая ценность и незаменимость точного и полного протоколированная судебного заседания с применением аудиозаписи. Не могу не сказать и об этом, поскольку качество и достоверность протоколов судебного заседания, продолжающееся отсутствие аудиопротоколов в судах общей юрисдикции — крайне болезненный для российского судопроизводства вопрос.
via abnews
 |
Вадим Клювгант
Член Совета Адвокатской палаты Москвы |
Об одном важном аспекте уже приходилось писать: британский суд, последовательно и невзирая на лица, учит правильному пониманию уважения к себе, подкрепляя эти уроки нешуточными санкциями за любое проявление неуважения. И необратимой утратой своего доверия к тем, кто позволяет себе не уважать суд. Не исключено, что этот вопрос вновь может стать предметом рассмотрения британского суда в связи с обнаружившимися в ходе слушаний в Высоком Суде Лондона фактами разглашения банком (без разрешения суда) сведений об обстоятельствах, связанных с обеспечительными мерами, путём представления этих сведений российским следственным органам. Попытка получить дополнительную выгоду, действуя одновременно в нескольких юрисдикциях всеми доступными (но не всегда корректными и добросовестными) способами, не всегда является оптимальным способом защиты своих интересов. А иногда такая игра бывает и очень рискованной, особенно если одна из юрисдикций дорожит своей репутацией и всерьёз требует уважения к себе и своим решениям.
На фоне того, как тщательно и деликатно подходит британский суд к источникам доказательственной информации и обеспечению её конфиденциальности в интересах сторон и суда, нельзя не обратить внимание на контрастный подход к тому же российских правоприменителей. Например, следователей, которые, всё чаще с лёгкостью необычайной и без всяких законных оснований, изымают и используют и конфиденциальные материалы адвокатских досье, и показания адвокатов об обстоятельствах, составляющих адвокатскую тайну. А российские суды такому подходу не препятствуют, а порой и прямо его поощряют...
Другое важное обстоятельство, на которое нельзя не обратить внимание при ознакомлении с опубликованной стенограммой лондонских судебных слушаний — трепетное следование суда принципу непосредственности и устности судебного разбирательства. Все детали, вплоть до мельчайших, скрупулёзно выясняются при перекрёстном допросе свидетелей и исследовании содержания письменных доказательств. Суд не только не препятствует в этом сторонам и никого не подгоняет, не только создаёт все условия для состязательного спора равноправных сторон, но и сам активно и осмысленно участвует в исследовании доказательств, удостоверившись вначале в том, что вопросы и документы проясняют те или иные аспекты дела.
Такое исследование доказательств требует от всех участников процесса очень тщательной подготовки. Оно может быть довольно непривычно и некомфортно тем, кто привык работать в российских судах с их вечной спешкой и зачастую «конвейерным» подходом к рассмотрению дел. Бесстрастная стенограмма довольно богато иллюстрирует дискомфорт, испытываемый на свидетельской трибуне некоторыми нашими соотечественниками, даже из числа юристов и менеджеров крупного банка. Между тем, не приходится сомневаться, что все свои выводы британский суд будет основывать именно на результатах исследованных им доказательств, а не на чём-либо ином, тем более «привходящем».
Наконец, при таком подходе суда наглядно проявляется высокая ценность и незаменимость точного и полного протоколированная судебного заседания с применением аудиозаписи. Не могу не сказать и об этом, поскольку качество и достоверность протоколов судебного заседания, продолжающееся отсутствие аудиопротоколов в судах общей юрисдикции — крайне болезненный для российского судопроизводства вопрос.
via abnews
Комментариев нет:
Отправить комментарий